Источники приобретения церковного имущества в Царской России
«Вслед за постройкой храма, как часовни, так и церкви, наступал черед обеспечения их необходимым для богослужения имуществом». «Российское законодательство XVIII – начала ХХ в. «делало недостижимым крестьянский идеал дешевой церкви», вынуждая прихожан закупать серебряные или, по крайней мере, оловянные церковные сосуды, шелковые ризы для духовенства. С другой стороны, крестьяне разных местностей России «ревностно относились к своей церкви», прилагали усилия для ее «благоукрашения». В то же время епархиальная печать даже на рубеже ХХ в. подчеркивала бедность большинства олонецких храмов: «Храмы в Олонецкой епархии в большинстве деревянные, бедные церковною утварью и часто очень обветшалые».
«Имущество церкви складывалось из первоначального взноса от прихожан, состоящего из необходимых согласно закону утвари и одеяний, а также из «самопроизвольных даров», предназначенных приходской церкви».
«Попытки сопоставить уровень обеспечения церквей необходимым для богослужения имуществом с какими-либо иными показателями, характеризующими приходы, как правило, заводят в тупик. Например, Ругозерская церковь со 125 приходскими дворами «благолепием украшена хорошо, сосуды церковные оловянные», а Ялгубская церковь со 110 дворами, наоборот, имеет «сосуды для священнослужения серебряные, благолепием украшена хорошо». Степень богатства церковного имущества зависела от желания самих крестьян украсить как можно благолепнее именно свою церковь.
«Основными дарителями всегда оставались крестьяне. Один из них, Фома Андреев, в 1758 г. «поставил» образ Илии Пророка «с чудесами» и медную лампаду весом в три с половиной фунта; Митрофан Андреев в 1764 г. преподнес храму образа Живоначальной Троицы и Пресвятой Богородицы Владимирской. Одежда «камки голубой с золотыми травами оплечье» дана в 1771 г. «крестьянской женой» Февронией Яковлевой; медный «благословляющий» крест куплен крестьянином Никитой Егоровым в 1787 г. Наиболее крупные вклады, судя по цитируемому источнику, сделаны коллективно «всеми приходскими людьми». В 1762 г. ими «устроено» паникадило, в 1765-м – иконостас».
«Для подавляющего большинства прихожан посильное пополнение церковного бюджета оставалось одной из главных обязанностей, связанных с участием в религиозной жизни. Наиболее подробные сведения о доходах и расходах приходской церкви обнаружены в «Книгах для записки церковной денежной казны». Как правило, в XVIII, XIX в. доход церкви был небольшим – несколько десятков рублей. Средства тратились на покупку муки и меда для выпечки просфор, а также на свечи, церковное вино, деревянное масло, реже на оплату труда иконописца. Так, в 1769 г. доход Типиницкой церкви во имя Илии Пророка составил 6 рублей 98 копеек, из которых остаток от прошлого года – 22 копейки, «свечная продажа» принесла 3 рубля 25 копеек, а в качестве «доброхотного подаяния» от прихожан удалось получить 3 рубля 51 копейку. Расход составил 7 рублей 90 копеек.
Интересен факт преобладания расхода над доходом, даже с учетом остатка от прошлого года. Он свидетельствует как об исключительной честности церковного старосты, так и о порядке ведения финансового учета: не все доходы вносились в книгу».
«Не обходили церковь вниманием и представители торгового сословия. В 1798 г., например, петрозаводский купец Алексей Яишников вручил церковному старосте «бархату красного кресты и около обложены золотым позументом, штофу голубого с золотыми травами оплечье», а его земляк купец Артемий Гаврилов – «подсвечник носящей медной весом восемь фунтов».
«Местные священники занимались поисками благотворителей и, найдя радетеля, в течение длительного времени регулярно получали от него всестороннюю поддержку. Так, священник Лычноостровского прихода А. Преображенский, «заручившись от знакомых адресами благотворителей», написал письмо санкт-петербургской купчихе Бультяковой. Вскоре после этого он получил помощь на приобретение имущества и ремонт храма. Купчиха стабильно поддерживала все начинания священника в течение десяти лет».
«В России повсюду сохранялась традиция, в соответствии с которой средства, необходимые для ведения церковного хозяйства, поступали в бюджет храма от завещателей. В XVI–XVII вв. …наиболее крупные пожертвования на церковь «делали перед смертью». В 1887 г. эта традиция закрепилась в законе, который позволял церквам, монастырям и архиерейским домам «приобретать имущества по духовным завещаниям». На практике этот источник пополнения церковного имущества появился гораздо раньше. Олонецкая епархия не стала исключением. Так, крестьянин Козма Андреев в 1786 г., «будучи при тяжкой болезни», как явствует из его завещания, оценил свой дом «со службами» в 100 рублей, из которых велел дать двум приходским священникам по 20 рублей, родственнице – также 20, а на церковь пожертвовал 40 рублей. Точно так же поступил пономарь Иван
Исаев, который в 1790 г. завещал своей приходской церкви 10 рублей».
«И все же идиллическую картину неустанной заботы о приходском храме нарушало серьезное противоречие. В ряде приходов, особенно в XVIII в., крестьяне проявляли бoльшую заботу о местных часовнях, нежели о приходской церкви. Это явление впервые замечено властью в 1766 г., когда Олонецкая духовная консистория обратила внимание на бедность некоторых приходских церквей и стала изучать причины такого положения. Оказалось, что «во многих де Лопских погостов церквах в церковнослужении имеются недостатки, то есть в книгах, вине церковном, в свечах и протчем, которыя принуждены священно- и церковнослужители сами своим коштом покупать». Причину создавшегося положения консистория видела в существовании множества часовен. Местные жители «получаемые в те часовни денежные доходы погодно никуда не употребляют, а имеют у себя» и на ремонт церквей «ничего не дают».
Чтобы исключить подобные случаи в дальнейшем в 1864 г. императором утверждено «Положение о приходских попечительствах при православных церквах». «Обязанности попечительств заключались в удовлетворении нужд приходской церкви, поиске средств на ремонт и строительство церковных зданий, учреждении школ, больниц, богаделен и других благотворительных учреждений, в наблюдении за тем, чтобы приходское духовенство пользовалось всеми предоставленными ему приходом разновидностями содержания.
Источником средств попечительств стали добровольные пожертвования прихожан».
«Таким образом, обеспечение храма в XVIII – начале ХХ в., как и прежде, зависело главным образом от воли прихожан. Ни духовные правления, ни консистория не располагали реальными возможностями воздействия на приходскую общину в этом, казалось, специфически церковном вопросе. И тем не менее подавляющее большинство церквей, по оценке самого духовного ведомства, вполне соответствовали необходимым для богослужения стандартам. Естественно, что прихожане разными способами, нередко за собственный счет обеспечив всем необходимым храм, оставляли за собой значительные права в распоряжении церковным имуществом».
Текст написан по материалам книги:
Пулькин М.В. Православный приход и власть в середине XVIII – начале XX в. (по материалам Олонецкой епархии). Петрозаводск: Карельский научный центр РАН. Институт языка, литературы и истории. 2009 г.
1,845 просмотров всего, 1 просмотров сегодня